Бушующая стихия - Страница 20

— Эта старая глухая бельчиха сидела себе преспокойненько на третьей ветке сверху, — хвастливо распинался Белыш. — Я тихонько подползаю к сосне и лезу вверх, да так тихо и ловко, что даже птицы меня не учуяли. Бельчиха, разумеется, и ухом не ведет! Она не опомнилась даже тогда, тогда я скользнул на ветку прямо позади нее! Я знай ползу себе по ветке, а надо вам сказать, это был самый шершавый и колючий сук во всем лесу! — Белыш опустил голову и лизнул свою лапку, словно она все еще чесалась. Оруженосцы дружно заулыбались. — Я прополз почти половину пути, когда эта старая дура почуяла неладное. Когда я уже приготовился прыгать, она вдруг повернулась и увидела меня! Но… я прыгнул на нее быстрее гадюки! Схватил в когти, и мы в обнимку рухнули с дерева! Тростинка охнула и испуганно прижала уши. Веснянка наклонилась к ней и успокаивающе лизнула в голову.

— К счастью, земля под Высокими Соснами вся устлана иглами, поэтому там мягко, как в постели у старейшины! Если бы не это, я бы расшибся в лепешку. Свалились мы, значит, и тут моя белка попыталась дать деру. Хорошо, что я так и не разжал когтей! — Белыш гордо задрал нос и закончил: — Один укус в шею под затылком — и у племени прибавилось еды!

Котята восхищенно замяукали, и Огнегрив, сам того не желая, обрадовался, видя, какой популярностью пользуется его племянник среди сверстников. Однако его раздражала похвальба Белыша, кроме того, оруженосец по-прежнему не выказывал ни малейшего почтения к добыче. С этим нужно было что-то делать! Поймав взгляд Ветрогона, следившего за происходящим с противоположного края поляны, Огнегрив понял, что у старшего воина есть все причины быть недовольным поведением оруженосца. Было бы грубейшей ошибкой закрывать глаза на столь откровенное пренебрежение воинским законом!

— Белыш! — окликнул Огнегрив. Оруженосец быстро поднял голову.

— Что? — отозвался он. — Я хочу поговорить с тобой. Белыш неторопливо поднялся.

— Прошу меня извинить! — вздохнул он, обращаясь к товарищам. — Дела зовут! — Уголек не выдержал и весело прыснул, глядя, как Белыш с нарочитой неохотой плетется к своему наставнику.

— Иди за мной! — велел Огнегрив и, отойдя настолько, чтобы их разговор не был слышен остальным оруженосцам, резко спросил: — Ты ел во время охоты?

— Ну и что с того? — дернул плечом Белыш. — Я был голоден!

— Разрешает ли воинский закон принимать пищу до того, как накормлено племя? Белыш обвел скучающим взором верхушки деревьев.

— Судя по тому, что закон запрещает все остальное, наверное, нет. Огнегрив усилием воли подавил закипающее негодование.

— Ты подобрал голубя?

— Нет. Он исчез. Внутренне содрогнувшись, Огнегрив впервые понял, что не знает — верит он словам ученика или нет. На всякий случай он решил пока воздержаться от спора.

— Почему ты не пошел охотиться с Ветрогоном?

— Он слишком долго ел! — отрезал Белыш. — Кроме того, я предпочитаю охотиться в одиночку!

— Ты пока всего лишь оруженосец! — сурово напомнил ему Огнегрив. — Охотясь вместе со старшими, ты быстрее научишься всему, что требуется воину!

— Да, Огнегрив, — устало вздохнул Белыш, и у Огнегрива закралось подозрение, что он пропустил мимо ушей все, что ему говорили.

— Можешь идти! — прошипел он. Белыш повернулся и пошел прочь. На этот раз Огнегриву было все равно, смотрит на них Ветрогон или нет. Сейчас ему впервые было безразлично даже то, что думает о его оруженосце племя. Что значит мнение соплеменников, если он сам перестает верить в своего племянника?! Неужели Белыш и впрямь никогда не станет воином?

Глава VII

— Синяя Звезда! Прошло уже четверть луны с тех пор, как мы вернулись с предгорий, — начал Огнегрив, деликатно не называя истинной цели того путешествия. Даже теперь, когда они были одни, он избегал воспоминаний о неудавшемся походе к Высоким Валунам. — За все это время племя Ветра и племя Теней не предприняли ни одной вылазки на нашу территорию, — Синяя Звезда недоверчиво сощурила глаза, но глашатай решительно продолжал: — У нас очень много оруженосцев, и их необходимо тренировать. Лес кишит дичью. В такое время очень сложно каждый день оставлять в лагере троих взрослых воинов! Я думаю… мне кажется, двоих было бы вполне достаточно!

— Но что если нас снова атакуют?! — раздраженно спросила Синяя Звезда.

— Если бы племя Ветра действительно планировало — напасть на нас, патруль Чернохвата никогда не позволил бы тебе покинуть предгорья! — возразил Огнегрив и мысленно добавил: «Живой и невредимой».

— Хорошо, — кивнула предводительница, и глаза ее затуманились какой-то непонятной тоской. — Пусть в лагере остаются двое воинов.

— Спасибо, Синяя Звезда, — обрадовался Огнегрив, ведь ее согласие значительно облегчало организацию дозорных и охотничьих отрядов, а также тренировку оруженосцев. — Пойду распоряжусь относительно завтрашних патрулей, — сказал он и, почтительно поклонившись, вышел из пещеры.

Снаружи его уже дожидались воины.

— Буран, ты возглавишь рассветный патруль, — велел Огнегрив. — Возьми с собой Песчаную Бурю и Уголька. Дым, ты останешься охранять лагерь, пока я буду охотиться с Белышом, — Огнегрив обвел глазами оставшихся воинов и невольно подумал, насколько легче ему дается теперь выполнение обязанностей глашатая. Впрочем, с тех пор, как Синяя Звезда почти перестала выходить из своей пещеры и потеряла всякий интерес к жизни племени, ему волей-неволей пришлось всему научиться. — Остальные могут сами выбирать, пойдут ли они тренировать оруженосцев или возьмут их с собой на охоту. Главное, чтобы племенная куча была полна свежей дичи. Не знаю, как вы, а я уже привык хорошо питаться! — Воины довольно замурлыкали, а Огнегрив обернулся к Частоколу: — Частокол, завтра ты возглавишь дневной патруль. Ветрогон! Ты поведешь вечерний. Выберите сами, кого возьмете с собой, только не забудьте всех заранее предупредить.Ветрогон кивнул, зато Частокол, злобно сверкнув глазами, вдруг выпалил: